Пьер Карден и несбывшиеся полеты в космос

30.06.201018:37

7 июля 1922 года родился французский модельер Пьер Карден, один из создателей модного футуризма 1960-х годов. Неземные блестящие комбинезоны, пальто, платья и болеро странного покроя, цветные чулки и высокие сапоги из мира будущего составляли основу коллекций кутюрье, который наряду с французскими модельерами Андре Куррежем и Пако Рабанном был одержим бесом научной фантастики по имени А-Что-Если (мы уже летим в космос!).

Впрочем, не одни французские модельеры были очарованы новыми возможностями. В музыке конца 60-х восходящая звезда Дэвид Боуи парил в космосе в обществе двух небесных гурий, не отвечая на свои же позывные («Слышишь меня, майор Том?»), а в кино герои фильма Стэнли Кубрика «2001: Космическая Одиссея» кружились на кораблях сферической формы под музыку Штрауса (в ритме вальса) вокруг Луны и Юпитера. В общем, человечество опять стало заложником забавной аксиомы: мы шутим над чем-то до тех пор, пока это недосягаемо. Стоит только нам узнать, что до Мечты, к примеру, рукой подать, как шутки и ирония уступают место возвышенному пафосу и пылкому романтизму. Еще в начале XX века отец немого кино Жорж Мельес бесцеремонно заехал Луне в глаз стальным капсюлем с бородатыми астрономами, которые затем перебили всех лунных аборигенов-грибников, а уже к середине века и тем более в эру первых космических полетов начались оды завоевателям Марса или предельно серьезные штудии инопланетного менталитета. Менялась и одежда космических путешественников – от одеяний скромных буржуа к лаконичной свободной одежде из высокотехнологичных материалов.

Но кроме очевидных исторических причин рождения модного футуризма есть и еще одна, из разряда «вечных». Роджер Желязны в своем эссе «Мой пристрастный взгляд на особенности научной фантастики» озвучивает мысль, что научная фантастика XX века стала прибежищем «возвышенных характеров», которых из литературы вымел реализм. Суровые войны в блестящих нагрудниках превратились в покорителей пространства, короли и божки – в эпических плутов вроде Стальной Крысы или в инопланетных вождей в духе Его Надменности Ай-Душки-Шизика из рассказов Кейта Лаумера.

И вот тут можно возвратиться к теме нашего разговора и провести аналогию: заигравшаяся в реальность и историзм мода вытеснила всю несмешную эпику и грезы о грядущей эре колонизации космоса в футуризм от-кутюр, выразителем которого и стал Пьер Карден. Правда, на его беду, первые завоевания высоких космотехнологий оказались не подкрепленными в дальнейшем: массовая истерия по поводу каникул на Юпитере достаточно быстро сошла на нет, и модный футуризм Кардена и компании со временем стали снисходительно величать «ретро-футуризмом». В наш повседневный гардероб из его коллекций перешло не так уж и много, да и эти детали являются, пожалуй, атрибутами экстравагантных натур, хотя сам Карден создавал прежде всего одежду для жизни. Разве что фиолетовые, голубые, ярко-зеленые и оранжевые колготки периодически становятся обязательным предметом модного гардероба.

Инновации Кардена оказались гораздо востребованней на мировых подиумах как источник вдохновения для следующих поколений дизайнеров. В этом отношении Пако Рабанн оказался несколько дальновиднее, хотя едва ли уместно говорить о дальновидности, когда речь заходит о творцах высокой моды. Цитаты из культуры хиппи и исторического костюма сделали его в каком-то отношении универсальнее. По крайней мере, никто не говорит о платьях-кольчугах с приставкой «ретро».

Безусловно, Пьер Карден, как и все талантливые художники, сумел уловить дух эпохи и воплотить его в своих коллекциях: прямой крой, мини, которое не выглядело вызывающим, очки дикой формы, бахрома в виде внеземных экзотических плодов, шляпы-конверты из серебристых материалов, платья, сделанные будто бы из штукатурки и цемента (настолько рельефны и геометричны на них фигурные «оттиски»!) на моделях с тонкими ножками-тростинками – все это восхитительно, красиво и… наивно с высоты ироничных 2000-х. В конце концов, не его вина, что созданные им костюмы завоевателей гиперпространства оказались востребованы лишь в фантастических телесериалах, а таинственные знаки перекочевали с лаконичных платьев-трапеций на кукурузные поля.